Когда едешь из Еревана в Тбилиси, то "Бочка" оказывается по правую сторону следующего верным курсом автомобиля, и мало кто откажет себе в удовольствии остановиться здесь хотя бы на минутку. "Бочка" — она и впрямь бочка, только огромных размеров, из бетона, с постоянно открытым краном, из которого, не уставая, льется вода (лучшая в мире, разумеется).
Где-то на полпути к границе с Грузией, на одном из крутых дилижанских поворотов, солнце, ветер и вода образовали отодвинутый чуть в сторонку от шоссе "пятачок", а поскольку здесь же звонкой струей бил родник, то для полноты картины не хватало чего? Именно! Стол, стулья да мангал появились незамедлительно, ручей из источника перенаправили в бетонную тару, в результате чего и получилась та самая "Бочка", мимо которой уже не проедешь.
Стол у "Бочки" был уставлен бутылками с вином, между ними — чудеса грузинской кухни в домашнем исполнении: лобио, сациви, хачапури. А заправляли этим великолепием люди определенно в хорошем настроении.
— Подходите, дорогие, садитесь с нами, — разливая вино, тотчас позвали нас к столу.
Седовласый мужчина протянул руку, представился: "Гоча". Объяснил: "В Ереван едем, на свадьбу. А вы куда направляетесь, не в Тбилиси ли?".
— Нам в Иджеван. Вот только зальем в бачок стеклоочистителя воду, — показал я на замаранное до полной непроницаемости дорожной грязью лобовое стекло, — и дальше в путь.
— Откуда зальешь, дорогой?— улыбнулся Гоча.
— Да вот из этой бочки. Всю жизнь так делаем.
— А там, видишь, сегодня воды нет. Сухо в твоей бочке, дорогой. Потому теперь от "Ахашени" переходим к "Киндзмараули", — распечатал мужчина помоложе трехлитровую бутыль.
Мы с другом обошли "Бочку" со всех сторон, постучали по водопроводной трубе, совершили еще несколько бессмысленных телодвижений — воды, действительно, не было. Продолжать путь в такую слякоть с размазывающими по стеклу грязь "дворниками" было опасно. Что делать?
— Садись, генацвале, отведай "Киндзмараули", из собственного виноградника, не вино — бальзам!
Конечно, выпили.
— Вино и впрямь божественное, — не удержался заметить даже мой друг-попутчик, пуританин по воспитанию и аскет по образу жизни.
— А сациви еще лучше, пробуйте, пожалуйста, не стесняйтесь, — положила в тарелку отборные куски Марго, женщина в спортивном костюме.
Закусили.
— А вот теперь "Мукузани",- потянулся к другой бутылке Гоча.
— Нет-нет, спасибо, хватит, впереди пост ГАИ, — сказали мы, хоть и знали: к запретам на езду слегка "навеселе" в Армении относятся так же скептически, как и в Грузии.
А армяне к грузинам, как и наоборот, — специфически.
Камней преткновения несколько. Самый большой — кто древнее? Копаются археологи в благодатной грузинской земле, находят кусок проволоки. Решают: "Еще в пятом веке до нашей эры в Грузии существовал телеграф!". Копают армянские археологи, ничего не находят. Объявляют: "Телеграф у армян был еще раньше. Только беспроволочный!". И так всегда во всем, но без злобливости. Это не мешает принимать грузин как своих, соглашаясь, конечно, с тем, что споры бывают даже в самой дружной семье.
Тут надо помнить, что в Ереване живет много тбилисских армян: Ашхарумовых, Папиевых, Маркаровых, Саркисовых… И хотя нетипичные для армянских фамилий окончания вызывали поначалу настороженность, но время все поставило на свои места. Сегодня — никаких вопросов, остался один — кто вкуснее готовит и лучше угощает, но спор решается за ресторанным столом.
…Возвращаемся к "Бочке". Распрощавшись с веселой компанией, мы все-таки поехали дальше. Где-то на третьем километре пути увидели нагоняющую нас машину. Остановились. С бутылью вина в руках подошел Гоча.
— Открывай капот! — распорядился он.
— Зачем?
— Сейчас увидишь.
Открыли.
Гоча решительно отвернул крышку бачка стеклоочистителя, приподнял бутыль и щедрая струя вина наполнила бачок.
— Вот теперь езжайте. Вы — в Иджеван, мы — в Ереван. Счастливого всем пути! — сказал Гоча, оставляя на сиденье бутылку "Киндзмараули".
— А это — для внутреннего пользования, — пояснил он.
