"Из одного и того же окна можно увидеть совершенно разные картины – кто как смотрит. Я могу поведать только о том, что видел сам, поделиться своими впечатлениями и воспоминаниями. Увидеть жизнь чужими глазами, рассказать с чужих слов неудобно, да и невозможно".
Так начинается книга Котэ Махарадзе "Репортаж без микрофона", которая вышла в свет в начале двухтысячных.
Махарадзе абсолютно прав – не получится рассказать о личности, тем более о такой личности, какой был Махарадзе, не зная столь разностороннего и многогранного человека лично. Да и как-то неправильно это будет.
Его книга "Репортаж без микрофона", являющаяся автобиографической, насчитывает почти 300 страниц. И я более чем уверен, что в нее уместились далеко не все эпизоды из жизни этого великого грузина – комментатора и артиста. Или артиста и комментатора. Здесь каждый волен выбирать сам. Поэтому сложно представить, что в наш небольшой материал сможет уместиться хотя бы тысячная часть жизненного пути Котэ Махарадзе.
Предоставим слово тем, кто лично был знаком с Котэ Махарадзе, кто с ним дружил и пересекался на профессиональном поприще.
Джамлет Хухашвили, спортивный комментатор, друг Котэ Махарадзе
- Пожалуй, нет такого человека, который если не знает Котэ Махарадзе, то хотя бы не слышал о нем. В чем была харизма этого выдающегося человека? Чем он притягивал к себе людей?
— Эта харизма – феномен, который никто до конца так и не смог раскрыть. Никто не смог раскрыть тайну этого человека. Кем бы он ни был – не только комментатором, не только тамадой, не только артистом. Он был великолепным артистом. Настолько он был хорошим комментатором, что многие отодвигали его актерскую деятельность на второй план. А ведь он везде – и в театрах, и в фильмах — исполнял главные роли. И он был начеку и всегда в форме.
У него была потрясающая память. Такого, думаю, никогда не повториться. Я ношу статус его официального ученика. И для меня этот статус – многие миллионы, мое самое большое богатство и самая большая причина радости. Многие не могут этим похвастаться, а я хвастаюсь тем, что был учеником человека, который неподражаем, который является исторической личностью, который неповторим и которому надо завидовать белой завистью. Такие, как Котэ Махарадзе, не рождаются не то что раз в сто лет, а раз в два века. Универсальные личности.
- Как вы считаете, Махарадзе себя больше реализовал как комментатор или как актер? Или он никогда не проводил грань между двумя этими понятиями?
— Я ждал этого вопроса. Если мы окажемся в театральном обществе, то они поднимут Махарадзе до небес – его имя, как лучшего артиста. Если же мы окажемся в среде комментаторов, не только грузиноязычных, но и на русском языке, то и они поднимут его до небес. Потому что его русские комментаторы называли комментатором номер один.
Вы представляете, что это значит?! Грузинский комментатор, на русском языке, с грузинским акцентом назван лучшим комментатором века. Это неповторимая вещь. И наряду с этим его называли лучшим артистом. Но все любители спорта были твердо убеждены, что он, в первую очередь, комментатор, а артистизм — это вроде как хобби. Артисты же думали в точности наоборот.
Но дело в том, что не только артистизм, не только работа комментатором были его характеристикой. Он был многогранным человеком. Он был художником, режиссером, редактором, писателем, поэтом. Он создал театр одного актера. И это тоже нельзя повторить. Он первенец в этом деле.
Его спектакль, который длился почти четыре часа, держал зрительный зал в напряжении до самого конца. И Махарадзе, несмотря уже на свою болезнь, смотрелся в нем, как самый молодой артист – неуязвимый и самый энергичный. Я знал, как ему тяжело и трудно, но там, в театре, этого никто не замечал.
- Можно сказать, что в-первую очередь, репортажи Махарадзе были жизненными, а не спортивными? Как вообще он готовился к своим репортажам?
— Я могу рассказать вам один случай. Когда у нас по ТВ проводили первый репортаж с матча по регби, это было где-то в 60-ых годах. Тогда никто еще не знал правил этой игры, кроме самих игроков, специалистов и узкой группы болельщиков. И комментировать ту игру поручили Махарадзе вместе с президентом федерации регби. И в первом тайме Махарадзе постоянно задавал президенту вопросы, чтобы тот объяснял суть происходящего на поле. А во втором тайме ситуации поменялась – уже президент федерации регби обращался к Махарадзе за разъяснениями. Он так все понял и во всем разобрался за 40 минут, что во второй половине стал знатоком этой игры.
Кроме того, в театре он был абсолютно незаменимым человеком, а режиссеры восхищались его памятью. Если какой-то артист вдруг не приходил на спектакль, то его обязательно заменял Махарадзе, потому что он все роли знал наизусть.
Наверное, это Бог одарил его таким талантом.
Он учился в первой средней школе, где директором библиотеки была его мама. И, конечно же, он прочитал все книги, которые там были.
Кроме этого Махарадзе был писателем и всегда писал без корректоров, редакторов и стилистов. Когда он хотел написать, он говорил: "Дайте мне один час – не беспокойте меня". Заходил в свою маленькую комнату в квартире и не писал, а печатал книгу. Потому что после написания книга уже не требовала никакой редактуры.
- То есть его книга "Репортаж без микрофона" написана фактически без редактуры?
— Да, без редактуры. Редакторы больше бы испортили, чем исправили.
А еще Махарадзе был лучшим тамадой мира. Помню один случай в Ереване, где праздновали юбилей Никиты Павловича Симоняна. На мероприятии собралось почти 1000 человек, и, конечно же, тамадой был Махарадзе. Его об этом попросил сам президент Армении.
Через неделю после этого по разным городам и республикам поползли слухи и сплетни не о юбилее Симоняна, а о Котэ Махарадзе и о том, как он провел этот вечер в качестве тамады. Конечно, это больше шутливая история, но в ней есть и истина.
Махарадзе был прекрасным дипломатом. Вы помните, как во время юбилея Махарадзе, прямо на сцене его поздравил президент РФ Владимир Путин. Такого не бывало никогда.
Нельзя не любить такого человека, как Котэ Махарадзе. Он вместе со своей супругой Софико Чиаурели создал другой образ жизни – не только в Грузии, но во всем мире. А он был почти во всех странах.
- Как вы думаете, учитывая современный темп развития того же футбола, смог Махарадзе работать комментатором в наши дни? Смог бы он влиться в струю комментаторов нового поколения?
— Я думаю, что не только сейчас, но и ближайшие десятилетия никто не сможет провести репортаж любого матча в любом виде спорта так, как это делал Котэ Махарадзе. Этот человек был рожден для того, чтобы доказать всем, что когда Бог что-то дарит, то человек должен отдавать все что у него есть народу. И делать это от души. И он это все отдавал.
Если бы Махарадзе был жив еще 10-15 лет, он подарил бы всем любителям спорта и культуры много незабываемых дней и часов. Котэ Махарадзе – это просто Божий дар.
- Как бы вы охарактеризовали Котэ Махарадзе тремя словами? Какой он был?
— Великий, неповторимый и фантастический!
Василий Уткин, спортивный журналист и телекомментатор
Нельзя сказать, в чем была особенная харизма Махарадзе. Комментатор — это одна из тех профессий, где человек работает всей своей личностью. Тут имеют значение как знания, обаяние, тембр голоса, так и чисто механическая узнаваемость.
Вот, например, наш сравнительно молодой комментатор Кирилл Дементьев всегда был популярен еще даже до того, как по-настоящему стал классным комментатором. Его сразу легко было идентифицировать. Отделить от всех остальных.
У Махарадзе тоже, безусловно, было такое качество. Это, конечно же, его грузинский акцент и, вне всякого сомнения, еще и удивительный тембр голоса. Вы обратили внимание, что комментаторы крайне редко говорят баритоном? Баритон – это большая редкость. В этом смысле я — наследник Махарадзе.
Махарадзе был более разносторонней личностью. Я был мало с ним знаком, уверен, что так оно и есть. Но главное даже не в этом. Главное, что Махарадзе обладал значительно более широким инструментарием, чем многие другие. Потому что он был не только человеком большого обаяния, или скажем так – мужской харизмы, но при этом он был и профессиональным актером. И очень неплохим. Поэтому он обладал очень широким набором приемов, чтобы себя преподносить и показывать. Это все часть ремесла.
- Как вы думаете, смог бы Махарадзе сейчас работать комментатором?
— Современные комментаторы в другой среде работают, в другой среде воспитываются. Они реагируют на другие вещи. Это уже то, что называется антуражем и окружением. Это все то, что относится не к таланту, а к работе. Скажем, Набоков был более художественно изощрен в своих приемах, чем, скажем Эсхил или Софокл. Но все они великие писатели разного времени. А комментатор вообще не может быть человеком вне времени, потому что он входит в нашу жизнь с теми матчами, которые комментировал, как часть того воспоминания. Поэтому нет никакого смысла говорить о том, кто и каким комментатором был бы сегодня. В этом смысле мы время не выбираем.
Виктор Гусев, спортивный комментатор, телеведущий
Он был прекрасным актером, и это выражалось в его репортажах. Он достаточно хорошо знал футбол. Хотя, может быть, это не самое важное в данной ситуации. Он умел, как мне кажется, недоговорив что-то, оставив какие-то вещи за рамками своего комментария, как-то намекнуть на что-то людям. Умел развеселить своих слушателей в условиях довольно жестких ограничений, которые были на ТВ. Потому что не очень-то допускался юмор и отступление от нормы в комментаторской работе. А Махарадзе, прекрасно это понимая и сдерживая самого себя, все равно давал людям вот это приятную искорку юмора, искорку правильного и хорошего отношения к жизни. И в этом смысле искорку надежды. Люди чувствовали в нем что-то нестандартное, необычное и, может быть, что-то, что оставалось у них в сердце.
А потом, знаете, вопрос даже нужно ставить шире. Почему Котэ Махарадзе так очаровал весь Советский Союз и всех болельщиков? Вы знаете, на него, по-моему, перенеслось наше очень хорошее отношение к Грузии. Ведь я прекрасно помню, как под Новый Год мы ждали прекрасные грузинские фильмы, полные философии. Мы очень любили грузинский футбол – Славу Метревели, Михаила Месхи. Потом поколение Давида Кипиани и Виталия Дараселия.
Я помню тот матч, в котором "Динамо" Тбилиси выиграло Кубок Кубков. Его комментировал Махарадзе. Я тогда работал в ТАСС. Генеральный директор ТАСС Сергей Лосев, который обычно писал только о важнейших политических темах, написал заметку об этом матче. Это был беспрецедентный случай.
Поэтому вот такое теплое отношение ко всему грузинскому как-то перенеслось и на Котэ Махарадзе. В то же самое время Махарадзе, то, что он делал и как он это делал, он еще закрепил в сердцах людей в разных городах СССР вот это отношение к Грузии. Поэтому, мне кажется, он сделал большое дело, точно попав на эту струнку.
Михаил Мельников, спортивный комментатор
Котэ Махарадзе — это человек, которого я однозначно ставлю выше всех комментаторов всех времен. Я очень рад, что мне посчастливилось однажды с ним общаться довольно долго.
Махарадзе был актером, и он не комментировал, а играл матч, как спектакль. При этом у него был такой феномен, который я до сих пор объяснить не могу, хотя со многими филологами на эту тему разговаривал. Русский язык становится гораздо богаче в той среде, где он не до конца родной. Например, во всех портовых городах – Сухуми, Одесса, Баку. В том кругу общения, который сложился у меня в Грузии, было много людей, которые очень хорошо говорили по-русски. Мне даже нравился этот акцент, но это не главное. Меня всегда поражало, как от людей, для которых этот язык не родной, я мог слышать такие языковые обороты, которых я никогда в Москве не слышал. Вот почему я очень любил репортажи Котэ Махарадзе.
Александр Метревели, теннисный комментатор, финалист "Уимблдона" (1973)
Махарадзе был человеком с необычайным чувством юмора. Он всегда с теплотой и любовью относился к своим телезрителям, радиослушателям и зрителям. Он никогда не пользовался принятыми штампами и всегда относился к делу профессионально – будь то репортаж или сцена. Его успех заключался, как мне кажется, в артистизме, помноженном на знание сути дела. То, что его не стало с нами, большая потеря для общества.
Алексей Андронов, спортивный журналист и комментатор
В чем заключалась харизма Котэ Махарадзе – для меня это сложный и простой вопрос одновременно. Дело в том, что Махарадзе – любимый комментатор моего детства. Слыша "говорит и показывает Тбилиси", я летел к телевизору. Сейчас, когда прошло столько лет, думаю, единственное, что можно сказать по этому поводу – Махарадзе был актером. И у микрофона тоже. При этом (что является редчайшим качеством) – каждый зритель воспринимал его как "своего".
Конечно, он не мог не повлиять на мое становление как профессионального комментатора. Другое дело, что формирование навыков происходило у меня в других условиях и с другими людьми. Но иногда в эфире можно встретить его старые репортажи, и я никогда не переключаю канал.
Вако Капанадзе, болельщик со стажем
Мне посчастливилось встретиться с Котэ Махарадзе весной 1981 года в Лондоне, когда "Динамо" Тбилиси приехало на игру с "Вест-Хэм Юнайтед". Трудно подобрать слова, чтобы описать его несколькими словами. Но он был МУЖИКОМ, если так можно выразиться, в широком понимании этого слова.
С ним было очень легко и приятно общаться, у него было потрясающее чувство юмора, он прекрасно разбирался и в футболе, и в жизни.
Великое искусство – не бросаться в глаза. Кому суждено быть замеченным, заметят и без того. Котэ Махарадзе весь свой жизненный путь следовал этому принципу. Он никогда не бросался в глаза, но его знали, уважали и любили все без исключения.
