В Грузии Петр Чайковский побывал пять раз, проведя в общей сложности пять месяцев. Впервые композитор отправился в Тбилиси в 1886 году через Владикавказ по Военно-Грузинской дороге. В письмах к брату Модесту Чайковскому и Надежде фон Мекк он делится впечатлениями об увиденном:
"Дорога до того удивительно, величественно, поразительно красива, что о сне я даже весь день не думал. Разнообразие впечатлений делает то, что интерес не прекращается ни на минуту… Незадолго до станции Душет вдруг открывается вид на даль, столь изумительно чудный, что хочется плакать от восторга".
"Так называемая Военно-Грузинская дорога, о которой так много приходилось читать и слышать, превзошла всякие мои ожидания. Знаменитое Дарьяльское ущелье, подъем в горы, в сферу снегов, спуск в долину Арагвы, — все это изумительно хорошо, и при том до того разнообразны красоты этого пути".
Все приезды композитора были вызваны главным образом желанием отдохнуть в семье младшего брата Анатолия Чайковского, служившего в Тбилиси сперва прокурором Судебной палаты, а затем вице-губернатором. Но немаловажную роль в посещениях Чайковским Тбилиси сыграл композитор, дирижер и педагог Михаил Ипполитов-Иванов, который энергично пропагандировал в Тбилисском театре оперы Чайковского.
"В 1885 году в Тифлис переехал на службу брат П.И. Чайковского Анатолий Ильич, который состоял у нас членом дирекции Музыкального общества и с которым я очень подружился, — пишет в своих воспоминаниях Михаил Ипполитов-Иванов. — Обоюдными усилиями мы уговорили Петра Ильича приехать в Тифлис, соблазняя красотами Кавказа и прелестью южной природы, что его особенно привлекало, и вот в апреле 1886 года он прибыл в Тифлис".
Еще до приезда Петра Ильича Чайковского в Тбилиси его хорошо знали, главным образом как оперного композитора. В Тбилисском театре шли с большим успехом несколько опер: "Мазепа", "Евгений Онегин", "Орлеанская дева", "Чародейка".
В жизни Чайковского Тбилиси стал первым местом, где его официально чествовали в обстановке, преисполненной любви и искреннего признания. Вот как описывает Михаил Ипполитов-Иванов прошедшие на берегах Куры торжества в честь композитора, в то время еще не обладавшего всенародной известностью:
"В тот год весна была чудесная, цветов было невероятное количество, в особенности любимых Петром Ильичом ландышей. Театр, где состоялось его чествование, был убран зеленью и цветами, ложа, в которой помещался с семьей дорогой гость, вся утопала в ландышах, их мы выписали из Кутаиса целый вагон.
Убранство театра создало какое-то необыкновенно праздничное, приподнятое настроение не только для нас, его друзей, но и для всей публики. Чайковский был как бы гостем всего Тифлиса. Дирекция подготовила адрес и банкет, преподаватели — серебряный венок в виде рамы к портрету Петра Ильича и немало венков от разных учреждений и лиц.
19 апреля 1886 года Тифлисский театр представлял необычайное зрелище. Празднично нарядная публика с семи часов стала наполнять театр в каком-то нетерпеливом ожидании. На сцене расположились оркестр, хор, артисты и ряд депутаций — от дирекции Музыкального общества, от преподавателей и учащихся Музыкального училища, от Артистического общества, от музыкального кружка, от музыкальных кружков Кутаиса, Баку и Владикавказа.
Ровно в восемь часов в ложу вошли Петр Ильич, его брат Анатолий Иванович с женою и дочерью. Хор, оркестр и артисты грянули "славу" дорогому гостю, которую мы взяли из первого акта "Мазепы", переделав соответственно слова, вместо "нашему гетману" — "нашему гению слава вовек". Публика встала и шумно приветствовала Петра Ильича, на что он, растроганный, отвечал короткими, нервными поклонами своей седеющей головы.
После первого приветствия дирекция прочитала свой адрес, в котором были отмечены заслуги Петра Ильича перед искусством и радость видеть его в Тифлисе. После всех приветствий начался концерт, в течение которого Петр Ильич и артисты были предметом горячих оваций. Все прошло чрезвычайно гладко, и праздник удался на славу, закончившись блестящим банкетом".
А вот каким запомнился вечер виновнику торжества Петру Чайковскому: "В здешнем театре (в Тифлисе) было устроено в мою честь большое торжество. Сначала к разукрашенной цветами ложе моей подходили с речами, венками и драгоценным серебряным подарком депутаты от Музыкального общества, театра, публики и т.д. Потом состоялся концерт из моих сочинений с бесчисленными вызовами и овациями. После того был ужин по подписке. Все это страшно меня утомило, но воспоминания об этом торжестве, подобного которому я еще никогда и нигде не удостаивался, будет мне на всю жизнь приятно".
Второй раз Чайковский прибыл в Грузию через год с небольшим. Десять дней провел в Тбилиси, а затем на 25 дней уединился в Боржоми. "Дорога до Боржома очень удобна и живописна, — писал Чайковский. — Парки великолепные. Я… уже навсегда влюбился в Боржом… Кроме удивительных красот природы здесь имеются и минеральные источники, из коих один совершенно подобен воде Виши, а так как я давно собирался попить воды, то и решил здесь выдержать курс лечения".
Находясь в Боржоми, Чайковский нашел время для осуществления очень важного дела. Он обратился к императору России Александру III с большим письмом, в котором просил его помочь со средствами для завершения строительства нового здания оперного театра, соответствующего "достоинству такого прекрасного города, как Тифлис". Здание старого оперного театра сгорело в 1874 году и все это время оперные спектакли ставились в помещении Летнего театра. Старания Чайковского увенчались успехом, средства были отпущены и театр достроен.
В 1988 году после долгого путешествия по Европе великий русский композитор вновь направился в Тбилиси через Военно-Грузинскую дорогу. "Трудно выразить, до чего я душой стремлюсь в Тифлис, — писал Чайковский Михаилу Ипполитову-Иванову. — Даже мне самому странно, на чем основана моя совершенно исключительная симпатия к этому городу". В 1889 году Чайковский попадает в Тбилиси уже из Лондона через Батуми. Во время этой поездки он был потрясен живописностью долины в пойме реки Риони. В письме к Надежде фон Мекк он так описывает эту картину:
"Что за чудная страна этот Кавказ! Нельзя описать, например, до чего роскошна, красива, богата растительностью Рионская долина, по которой идет железная дорога сюда до Батума. Представьте себе, дорогая моя, широкую долину, окаймленную с двух сторон причудливой формы горами и скалами, на которых растут рододендроны и другие весенние цветы, а в самой долине деревья с яркой, свежей зеленью листьев и, наконец, многоводный, шумный, извилистый Рион. Уверяю Вас, что ради одного этого стоит посетить Кавказ".
"Вообще я не ожидал, что в Тифлисе мою музыку так хорошо знают, — писал Чайковский той же Надежде фон Мекк. — Оперы мои здесь играются больше, чем где-либо, и особенно "Мазепа" имеет большой успех. Все это мне очень приятно и подкупает меня в пользу Тифлиса, который и без того мне очень нравится".
Больше Чайковский не возвращался в Грузию, страну, куда его влекло до последних дней. "Я очень доволен своим пребыванием в Тифлисе, — писал Чайковский дирижеру и композитору Эдуарду Направнику. — Что за чудная страна! Будь я помоложе, я бы устроился здесь навсегда".
