В Грузинском царстве без "Майдана", или Почему Грузия – не Украина
В Грузинском царстве без "Майдана", или Почему Грузия – не Украина
Sputnik Грузия
Многие западные и не только политики и эксперты уже несколько лет ожидают повторения "Майдана" или "Евромайдана" в Грузии, однако безрезультатно, поскольку... 03.03.2025, Sputnik Грузия
Протесты в Грузии продолжаются уже почти 100 дней, но признаков революции или государственного переворота так и не наблюдается, и причины этого вполне конкретны и логичны в контексте грузинской реальности. В социальных сетях часто сравнивают текущие события в Грузии с украинским Евромайданом 2013-2014 годов. И действительно, есть определенные сходства: даты начала – 21 ноября 2013 года и 28 ноября 2024 года, причина – стремление к интеграции в Евросоюз, а также участие студентов как главных фигурантов протеста. Однако на практике сценарии развития событий оказались совершенно разными. Грузия оказалась совсем не Украиной.Фактор общества Ключевым фактором стало само грузинское общество, неготовое ни к кровопролитию, ни к резким переменам, ни тем более к возможности гражданской войны в центре Тбилиси. Следовательно, все попытки подтолкнуть протесты к насилию были, скорее всего, изначально обречены на провал. Такое отвержение насилия легко объяснимо, ведь память о трагических событиях прошлого слишком свежа. За последние три десятилетия независимости Грузия пережила четыре войны и одну революцию, и участники, а также жертвы этих баталий до сих пор играют не последнюю роль в жизни государства.Да, и сама главная арена протеста – проспект Руставели и здание парламента – все еще хранят следы и гражданской войны, когда оружие решало распределение власти, и т. н. Революции роз, которая хоть прошла мирно и без жертв, но оставила важный след в ментальной памяти. Возвращаясь к событиям революции 23 ноября 2003 года, грузинское общество еще никогда не было таким равноправным в своем бедственном положении – граждане жили без электричества, газа, рабочих мест, в рамках обрушенной экономики и с низкими зарплатами, умея лишь надежду на возможное светлое будущее. Терять было нечего.Однако за прошедшие 22 года, благодаря усилиям властей "Единого Национального Движения" и "Грузинской Мечты", страна и общество в Грузии сильно изменились, получили все, чего не хватало, в том числе стабильность своего сравнительного благополучия. Реформы Михаила Саакашвили, а затем политика "баланса" Бидзины Иванишвили позволили сформировать страну с прозрачной бюрократией без коррупции на низком и среднем уровнях, со стабильной банковской системой и возможностями для развития бизнеса. А если учесть и географические отличия между Грузией и Украиной, маленькая страна с тесными общественными связями между гражданами, где каждый кому-то сосед, друг, родственник или знакомый, представить ситуацию, в которой грузины снова начнут убивать друг друга, практически невозможно. Протесты и насилиеЕще один важный фактор – исторический контекст. Для несведущих в истории протестных движений в Грузии, применение полицией силовых методов кажется чем-то из ряда вон выходящим и очень жестоким. Во времена Саакашвили, особенно после 2006 года, страна фактически стала полицейским государством, где протесты не разгонялись, а подавлялись куда более жесткими и радикальными методами. Полиции вовсе не нужно было формального повода, лишь указание властей. Кровавые подавления митингов в 2007 и 2011 годах стали тому подтверждением."Грузинская Мечта" оказалась заложником наследия полицейского насилия предыдущей власти, не имея возможности, а зачастую и желания, повторять ошибки правительства Саакашвили. Поэтому ими были автоматически выбраны мирные методы борьбы с оппонентами и протестами.Основатель партии Бидзина Иванишвили не хотел применять те механизмы противостояния, которые могли бы привести к параллелям с "кровавым режимом Саакашвили". Именно поэтому, пока протест не выходит за рамки мирного состояния, полиция ничего не предпринимает и единственным рычагом властей является закон и штрафы для правонарушителей.Нормы проведения акций уже ужесточены, но основополагающие права на протест остаются нетронутыми. Каждый имеет право выражать свое недовольство, но в более умеренной и спокойное форме, нежели это было разрешено законом ранее. "Позитивное" наследие Михаил Саакашвили, будучи опытным политиком и революционером, прекрасно понимал внутренние процессы и возможность свержения уже своего доминирования. Поэтому лидер т. н. Революции роз сделал все возможное, чтобы не допустить ее повторения, введя в Уголовный кодекс страны очень жесткие нормы, не предполагающие разночтений. Эти нормы регулируют допустимые формы протеста, предусматривают наказания за массовые беспорядки, нападения на силовиков, а также полностью деполитизируют армию и силовые структуры.Таким образом, протестующие лишены любой поддержки силовиков, а власть имеет полное законное право с использованием уже этой же армии жестко пресечь любую попытку перевести протест в мятеж.Кроме того, против протестующих активно работает и еще одна созданная при Саакашвили и усовершенствованная "Грузинской Мечтой" структура – Служба государственной безопасности (СГБ), деятельность которой распространяется не только на темы терроризма, но и на внутренние тенденции и попытки силовых переворотов. У службы есть полный мандат как на прослушку и тайную слежку на основании оперативной информации, так и на использование информаторов, что в такой стране, как Грузия, делает любую попытку заговора с целью свержения власти практически невозможной. Кризис грузинского протеста Даже если не учитывать общественный настрой, исторический контекст и законодательные ограничения, у протестов 2024-2025 годов есть еще одна, возможно, главная проблема – отсутствие, даже теоретически, лидера, за которым могла бы пойти толпа. Существующая оппозиция, несмотря на полученные на парламентских выборах голоса, давно уже перестала играть ведущую роль в грузинском обществе. Причины этого вполне понятны – новых лиц, по факту, в грузинской политике не появлялось уже более десятилетия и партийная политическая колода тасуется из хорошо знакомых обществу фигур, в том числе и молодежи.Оппозиционные партии в современном протесте скатились до роли статистов в массовке, прекрасно понимая, что их появление в качестве лидеров сразу сократит число протестующих до их партактива, который, как показали последние выборы, сравнительно мало отражает мнение общественности. Да и сама оппозиция в Грузии подтвердила опасения, что предложить ей грузинскому обществу по факту нечего, и существует она только скорее за счет агрессивного самопиара, нежели как реальная политическая сила, способная сегодня хоть что-то противопоставить власти. Отказавшись на эмоциях от мест в парламенте, они потеряли еще и главную трибуну. Фактически развязали руки партии власти в вопросе законотворчества и, при отсутствии какой-либо критики, ключевые законодательные изменения теперь принимаются практически без обсуждений.Таким образом, оппозиция не только не улучшила положение протестующих, но еще более его усугубила, сведя практически на нет возможное появление харизматического и всеми уважаемого "вождя" для революции из своих рядов.Протесты же теперь управляются общественными организациями и социальными сетями. У них нет ни четкой иерархии, ни лидера, ни даже по большому счету идеи, требования протестующих постоянно меняются. Остаются лишь финансы, пока еще вливаемые в поддержку так называемой грузинской демократии, но как долго заинтересованные стороны извне будут готовы вкладываться в протест без результата, пока неизвестно. Грузия все еще ЕвропаИ, наконец, пожалуй, главная причина, почему "Евромайдан" в Грузии бессмыслен – это факт того, что ни власти, ни их сторонники от интеграции в Евросоюз, в реальности не отказывались. И в ближайшее время такое развитие событий не намечается.Следовательно, "Грузинская Мечта" лишь дала себе и европейской бюрократии возможность подстроиться под новую геополитическую реальность, которую теперь строит администрация президента США Дональда Трампа.Кстати, фраза Бидзины Иванишвили о возможной смене внешней траектории, заброшенная во время предвыборной кампании, вызвала бурю негодования, что еще раз доказало: грузинское общество не готово к радикальной смене как внутренней, так и внешней риторики. Политический сказ о "неизбежности" европейской интеграции нельзя сменить таким образом.Следовательно, любая попытка смены внешней траектории может быть оправдана лишь со стечением обстоятельств, которые должны быть хорошо отработаны и преподаны населению. Население, которое последнее десятилетие особенно яростно убеждали, что главная цель их существования – это членство в Европейском Союзе.Так что в грузинском царстве никакого "Майдана" не будет и не планируется. Грузия прошла и гражданскую войну, и обыкновенную, также пережила путч и революцию, а Европой является в умах населения уже давно. Нет причин повторять ошибки "братьев" киевских.Мнение автора может не совпадать с позицией редакции
Многие западные и не только политики и эксперты уже несколько лет ожидают повторения "Майдана" или "Евромайдана" в Грузии, однако безрезультатно, поскольку грузинское общество давно переросло украинское
Протесты в Грузии продолжаются уже почти 100 дней, но признаков революции или государственного переворота так и не наблюдается, и причины этого вполне конкретны и логичны в контексте грузинской реальности.
В социальных сетях часто сравнивают текущие события в Грузии с украинским Евромайданом 2013-2014 годов. И действительно, есть определенные сходства: даты начала – 21 ноября 2013 года и 28 ноября 2024 года, причина – стремление к интеграции в Евросоюз, а также участие студентов как главных фигурантов протеста.
Однако на практике сценарии развития событий оказались совершенно разными. Грузия оказалась совсем не Украиной.
Фактор общества
Ключевым фактором стало само грузинское общество, неготовое ни к кровопролитию, ни к резким переменам, ни тем более к возможности гражданской войны в центре Тбилиси. Следовательно, все попытки подтолкнуть протесты к насилию были, скорее всего, изначально обречены на провал.
Такое отвержение насилия легко объяснимо, ведь память о трагических событиях прошлого слишком свежа. За последние три десятилетия независимости Грузия пережила четыре войны и одну революцию, и участники, а также жертвы этих баталий до сих пор играют не последнюю роль в жизни государства.
Да, и сама главная арена протеста – проспект Руставели и здание парламента – все еще хранят следы и гражданской войны, когда оружие решало распределение власти, и т. н. Революции роз, которая хоть прошла мирно и без жертв, но оставила важный след в ментальной памяти.
Возвращаясь к событиям революции 23 ноября 2003 года, грузинское общество еще никогда не было таким равноправным в своем бедственном положении – граждане жили без электричества, газа, рабочих мест, в рамках обрушенной экономики и с низкими зарплатами, умея лишь надежду на возможное светлое будущее. Терять было нечего.
Гражданское вооруженное противостояние в Грузии (1991-1992 годы). Две недели на проспекте Шота Руставели происходили боевые действия с использованием артиллерии и танков.
Гражданское вооруженное противостояние в Грузии (1991-1992 годы). Две недели на проспекте Руставели происходили боевые действия с использованием артиллерии и танков. Гостиница "Тбилиси" после боев на проспекте Шота Руставели.
Гражданское вооруженное противостояние в Грузии (1991-1992 годы). Две недели на проспекте Руставели происходили боевые действия с использованием артиллерии и танков. Тбилисский Дом художника после боев на проспекте Шота Руставели.
Гражданское вооруженное противостояние в Грузии (1991-1992 годы). Две недели на проспекте Шота Руставели происходили боевые действия с использованием артиллерии и танков.
Гражданское вооруженное противостояние в Грузии (1991-1992 годы). Две недели на проспекте Руставели происходили боевые действия с использованием артиллерии и танков. Гостиница "Тбилиси" после боев на проспекте Шота Руставели.
Гражданское вооруженное противостояние в Грузии (1991-1992 годы). Две недели на проспекте Руставели происходили боевые действия с использованием артиллерии и танков. Тбилисский Дом художника после боев на проспекте Шота Руставели.
Однако за прошедшие 22 года, благодаря усилиям властей "Единого Национального Движения" и "Грузинской Мечты", страна и общество в Грузии сильно изменились, получили все, чего не хватало, в том числе стабильность своего сравнительного благополучия.
Реформы Михаила Саакашвили, а затем политика "баланса" Бидзины Иванишвили позволили сформировать страну с прозрачной бюрократией без коррупции на низком и среднем уровнях, со стабильной банковской системой и возможностями для развития бизнеса.
В такой стране общество хоть и готово протестовать, но вот идти на радикальные меры, чтобы разрушить все построенное, под этим оно точно не готово подписаться.
А если учесть и географические отличия между Грузией и Украиной, маленькая страна с тесными общественными связями между гражданами, где каждый кому-то сосед, друг, родственник или знакомый, представить ситуацию, в которой грузины снова начнут убивать друг друга, практически невозможно.
Протесты и насилие
Еще один важный фактор – исторический контекст. Для несведущих в истории протестных движений в Грузии, применение полицией силовых методов кажется чем-то из ряда вон выходящим и очень жестоким.
Хотя для грузинского общества в массе такое применение силы против протестующих после смены правительства Саакашвили стало обыденностью, так как полицейские силы используются исключительно в ответ на насилие, а не против мирных протестов.
Во времена Саакашвили, особенно после 2006 года, страна фактически стала полицейским государством, где протесты не разгонялись, а подавлялись куда более жесткими и радикальными методами. Полиции вовсе не нужно было формального повода, лишь указание властей. Кровавые подавления митингов в 2007 и 2011 годах стали тому подтверждением.
Полицейский задерживает участника акции протеста грузинской оппозиции во время беспорядков на проспекте Руставели в Тбилиси.
"Грузинская Мечта" оказалась заложником наследия полицейского насилия предыдущей власти, не имея возможности, а зачастую и желания, повторять ошибки правительства Саакашвили. Поэтому ими были автоматически выбраны мирные методы борьбы с оппонентами и протестами.
Основатель партии Бидзина Иванишвили не хотел применять те механизмы противостояния, которые могли бы привести к параллелям с "кровавым режимом Саакашвили".
Именно поэтому, пока протест не выходит за рамки мирного состояния, полиция ничего не предпринимает и единственным рычагом властей является закон и штрафы для правонарушителей.
Нормы проведения акций уже ужесточены, но основополагающие права на протест остаются нетронутыми. Каждый имеет право выражать свое недовольство, но в более умеренной и спокойное форме, нежели это было разрешено законом ранее.
"Позитивное" наследие
Михаил Саакашвили, будучи опытным политиком и революционером, прекрасно понимал внутренние процессы и возможность свержения уже своего доминирования. Поэтому лидер т. н. Революции роз сделал все возможное, чтобы не допустить ее повторения, введя в Уголовный кодекс страны очень жесткие нормы, не предполагающие разночтений.
Эти нормы регулируют допустимые формы протеста, предусматривают наказания за массовые беспорядки, нападения на силовиков, а также полностью деполитизируют армию и силовые структуры.
Таким образом, протестующие лишены любой поддержки силовиков, а власть имеет полное законное право с использованием уже этой же армии жестко пресечь любую попытку перевести протест в мятеж.
Кроме того, против протестующих активно работает и еще одна созданная при Саакашвили и усовершенствованная "Грузинской Мечтой" структура – Служба государственной безопасности (СГБ), деятельность которой распространяется не только на темы терроризма, но и на внутренние тенденции и попытки силовых переворотов.
У службы есть полный мандат как на прослушку и тайную слежку на основании оперативной информации, так и на использование информаторов, что в такой стране, как Грузия, делает любую попытку заговора с целью свержения власти практически невозможной.
Кризис грузинского протеста
Даже если не учитывать общественный настрой, исторический контекст и законодательные ограничения, у протестов 2024-2025 годов есть еще одна, возможно, главная проблема – отсутствие, даже теоретически, лидера, за которым могла бы пойти толпа.
Существующая оппозиция, несмотря на полученные на парламентских выборах голоса, давно уже перестала играть ведущую роль в грузинском обществе. Причины этого вполне понятны – новых лиц, по факту, в грузинской политике не появлялось уже более десятилетия и партийная политическая колода тасуется из хорошо знакомых обществу фигур, в том числе и молодежи.
Эти фигуры, вопреки многочисленным попыткам поменять имидж, партию и окружение, все равно никак не могут избавиться от главного – политического прошлого, шлейфа. Это дает возможность "Грузинской мечте" умело дергать за ниточки страха перед возвращением к власти партии Саакашвили и знакомому массе "полицейскому режиму" с пытками и беспределом силовиков.
Оппозиционные партии в современном протесте скатились до роли статистов в массовке, прекрасно понимая, что их появление в качестве лидеров сразу сократит число протестующих до их партактива, который, как показали последние выборы, сравнительно мало отражает мнение общественности.
Да и сама оппозиция в Грузии подтвердила опасения, что предложить ей грузинскому обществу по факту нечего, и существует она только скорее за счет агрессивного самопиара, нежели как реальная политическая сила, способная сегодня хоть что-то противопоставить власти.
Отказавшись на эмоциях от мест в парламенте, они потеряли еще и главную трибуну. Фактически развязали руки партии власти в вопросе законотворчества и, при отсутствии какой-либо критики, ключевые законодательные изменения теперь принимаются практически без обсуждений.
Таким образом, оппозиция не только не улучшила положение протестующих, но еще более его усугубила, сведя практически на нет возможное появление харизматического и всеми уважаемого "вождя" для революции из своих рядов.
Протесты же теперь управляются общественными организациями и социальными сетями. У них нет ни четкой иерархии, ни лидера, ни даже по большому счету идеи, требования протестующих постоянно меняются.
Остаются лишь финансы, пока еще вливаемые в поддержку так называемой грузинской демократии, но как долго заинтересованные стороны извне будут готовы вкладываться в протест без результата, пока неизвестно.
Грузия все еще Европа
И, наконец, пожалуй, главная причина, почему "Евромайдан" в Грузии бессмыслен – это факт того, что ни власти, ни их сторонники от интеграции в Евросоюз, в реальности не отказывались. И в ближайшее время такое развитие событий не намечается.
Следовательно, "Грузинская Мечта" лишь дала себе и европейской бюрократии возможность подстроиться под новую геополитическую реальность, которую теперь строит администрация президента США Дональда Трампа.
Кстати, фраза Бидзины Иванишвили о возможной смене внешней траектории, заброшенная во время предвыборной кампании, вызвала бурю негодования, что еще раз доказало: грузинское общество не готово к радикальной смене как внутренней, так и внешней риторики. Политический сказ о "неизбежности" европейской интеграции нельзя сменить таким образом.
Следовательно, любая попытка смены внешней траектории может быть оправдана лишь со стечением обстоятельств, которые должны быть хорошо отработаны и преподаны населению. Население, которое последнее десятилетие особенно яростно убеждали, что главная цель их существования – это членство в Европейском Союзе.
Так что в грузинском царстве никакого "Майдана" не будет и не планируется. Грузия прошла и гражданскую войну, и обыкновенную, также пережила путч и революцию, а Европой является в умах населения уже давно.
Нет причин повторять ошибки "братьев" киевских.
Мнение автора может не совпадать с позицией редакции