В рамках вечера ученый провел лекцию о грузинской истории, а также презентовал свою новую книгу "Грузия. Перекресток империй. История длиной в три тысячи лет".
Корреспондент Sputnik Грузия Алена Савельева побывала на встрече и выделила пять главных тезисов выступления Рейфилда. Мы приводим отрывки из выступления.
"Грузия – единственная страна в мире, где за одним столом могут сидеть американец и иранец"
Грузия – это такое государство, где всегда была этническая толерантность. Две тысячи лет там вместе жили евреи, греки, абхазы, осетины и даже чеченцы, без каких-либо межнациональных конфликтов. Дело в том, что эта страна находится в центре разных империй, точнее на перекрестке, отсюда и название книги. Однако перекресток – это кризисный пункт, представьте, что все светофоры зеленые, а ты не знаешь, куда двигаться.
Еще грузинские цари говорили: если пойдешь на север, то попадешь к волкам (крымские татары и дагестанцы), если на запад, то к рыси (турки), а если на юг или восток, то к тиграм (арабы). Грузия всегда колебалась между этими направлениями.
Но "перекрёсток" — это не только центр разных империй, но и торговые маршруты. Грузины надеялись, что через них будет идти поток товаров и людей сначала из Китая, а потом из России. Но помешали дороги – уже несколько тысяч лет все жалуются на них. Арабские путешественники в X веке говорили: "У этой страны нет пути к городам мусульман". А через тысячу лет французский консул писал в Париж: "Невозможно представить, какое плохое состояние дорог в этой несчастной стране". Но часто отсутствие дорог спасало население от врагов, например, монголы перестали наступать на Западную Грузию, потому что их кони завязли в болотах. Таким образом, жизнь на перекрестке империй с отсутствием хороших дорог несет в себе определенные плюсы и минусы, но однозначно накладывает отпечаток на историю страны.
"Грузины часто стоят на краю пропасти, но через поколения снова воскресают"
Грузия у меня ассоциируется с повестью Николая Лескова "Очарованный странник". Помните, когда к герою во сне приходит монах и говорит ему: "Будешь ты много раз погибать и ни разу не погибнешь, пока не придет твоя настоящая погибель". Мне кажется, в этой фразе вся тайна грузинской истории – повторяющиеся катастрофы и воскрешения.
У грузин были войны с византийцами и с иранцами, арабское вторжение и нашествие тюркских кочевников, монголы и чума. И каждый раз население сокращалось в два раза. Грузины часто стоят на краю пропасти, но через поколения снова воскресают, в то время как другие народы на Кавказе гибнут. Где сейчас кавказские албанцы, убыхи, Осетинское государство? Вымерли. А почему же тогда выжила Грузия? Может быть, это географическая защита в виде хребтов Кавказа или боевой дух грузинского народа, а, может, отсутствие пастбищ для кочевых народов или тот факт, что грузины не умеют жить за границей и предпочитают умирать на Родине. Но мне кажется, что секрет все-таки в высокой рождаемости. У грузинского царя Ираклия II было 23 ребенка – такая плодотворность спасла народ.
"Это государство, где вся дипломатия и иностранная политика в руках женщин"
Грузинам выпала доля быть международными дипломатами, они меняют курс чужой истории, если не получается со своей. Причем чаще всего эту роль играют женщины. Еще во время конфликта Османской империи и Персии была грузинская девушка Гульчар, которая так понравилась матери султана, что стала главным лицом в договорах с Шахом Аббасом. И все западные государственные деятели ее хвалили.
А французский посол писал, что Грузия – это государство, где вся дипломатия и иностранная политика в руках женщин. Можно вспомнить средневековье и мать царя Баграта IV Мариам, которая поехала в Константинополь договариваться об освобождении Багратионов и независимости Грузии. Или "золотой век" Грузии во время правления царицы Тамар. Даже взять наше время – самым способным политиком у Саакашвили была министр иностранных дел Саломе Зурабишвили. Но, к сожалению, наград за такую дипломатию не было. Что случилось с Гульчар мы не знаем, а Саломе просто уволили.
Грузинские мужчины, безусловно, тоже играли важную роль в мировой политике. Например, Эдуард Шеварднадзе знал всего один иностранный язык (русский), но это не помешало ему стать главной фигурой в распаде СССР.
"Грузины старались бороться с войнами с помощью смены курса — налево или направо"
Одна из проблем Грузии – это постоянный раскол, который замечается до сих пор. 150 лет назад писатель Акакий Церетели вспоминал одну детскую игру, где была наседка, которая защищала своих цыплят, и ястреб, который пытался украсть маленьких птенцов. Так вот Грузия – это наседка, а цыплята – это её отдельные регионы. Ястребы же являются прообразом врагов, которые терзают государство и пытаются разорвать его на куски. В конце концов страна возвращает себе оторванные области и с удвоенной силой отбивается от врагов.
Грузины старались бороться с войнами с помощью смены курса — налево или направо, так происходит уже две тысячи лет. Еще Эйнштейн говорил, что первый признак сумасшедшия – это, когда ты делаешь одно и то же и ждешь разный результат. Так в 104 году царь Парсман едет в Рим, где его хорошо принимают и дают разные обещания. Но по возвращению в Грузию следует ужасная реакция Персии.
Через тысячу лет на границе Грузии появляются монголы. Грузинская царица пишет Папе Римскому с просьбой прислать 20 тысяч вооруженных людей. Однако Папа присылает шесть миссионеров со словами о том, что он сейчас озабочен положением в Средиземном море, а его посланники помогут грузинам пережить этот период.
Ираклий II до подписания Георгиевского трактата опять пишет Папе в Ватикан и императору в Вену, но его представители при странных обстоятельствах погибают в дороге. И сейчас, во время конфликта с Россией, Саакашвили тоже думал, что запад пришлёт ему вооружённых людей, но получил только советников из разных организаций и тоже без оружия.
Все повторяется. Грузины всегда разочаровывались, потому что не понимали, что у французов, австрийцев и испанцев всегда в приоритете хорошие торговые связи с Ираном, с Турцией и потом с Советской Россией. Получается так: если роль играют большие деньги — судьба маленьких народов отходит на второй план.
"Большинство русских после смерти надеялись попасть не в рай, а в Грузию"
В конечном итоге Грузия выбрала Россию. Однако Георгиевский трактат был хитрый документ — через 17 лет после его подписания все условия были нарушены. Но именно под русской властью Грузия узнала, что такое сто лет мира, без нашествий. Страна получила доступ в Европу – через Петербург можно было попасть в любой европейских город. Была тут и обратная сторона медали – грузины узнали, что такое розги и Сибирь. А самым горьким опытом стала отмена грузинской церкви.
Отношения России и Грузии были похожи на странный роман. Русские начали влюбляться в этот край. Грибоедов женился на Чавчавадзе, стало появляться больше смешанных браков. Поэтому в России много фамилий грузинского происхождения. Что касается мужчин, близким другом Петра Великого был Александр Багратион, с которым они вместе ездили в Голландию. Русские наместники тоже поучаствовали в судьбе грузинского народа. Воронцов основал оперу в Тбилиси и отвлек грузин от политики. Можно было не читать Шекспира, но через театр знать всю фабулу.
Все поменялось после Гражданской войны. Грузинские и русские поэты сталкивались друг с другом не в России, а во Франции. Они поняли, что у них много общих интересов. Когда закрылись границы, встречи перенеслись в Тбилиси. Грузия стала убежищем для писателей и художников, которые в Москве были на грани репрессий. А в 1947 году американский писатель Джон Стейнбек заметил, что везде в СССР, в России, Украине, где он только ни бывал, все постоянно говорили это волшебное слово "Грузия". Он также писал, что собеседники убеждали его в том, что большинство русских после смерти надеялись попасть не в рай, а в Грузию.
Свою лекцию Дональд Рейфилд завершил размышлениями о будущем. Он отметил, что сейчас в Грузии появляется новое поколение не только в кино и прозе, но в школах и университетах, где думают по-европейски и по-грузински одновременно. Рейфилд также добавил, что, может быть, в стране не будет новых "дорог", но есть надежда на выживание и без западной помощи.
