Майор наполеоновской армии Пауль (Павел) Лансере во время войны 1812 года получил ранение и остался в России, где вскоре женился на прибалтийской немке баронессе Ольге Карловне фон Таубе. От этого брака родился сын Людвиг (Александр), который получил инженерное образование и посвятил себя судоходству. У него, в свою очередь, родился сын Евгений, ставший знаменитым скульптором. В доме Евгения в Павловске – пригороде Санкт-Петербурга родился в 1875 году мальчик, которого также нарекли Евгением, и который тоже стал художником.
Евгений Лансере-младший получил образование в художественной школе в Париже. Учился в мастерских Каллороси, Жирардо и Куртуа. Художник-живописец много путешествовал по миру. В частности, побывал в Англии, Италии, Швейцарии, Японии, Китае, чтобы запечатлеть людей и природу этих стран. С той же целью Евгений приехал в 1920 году в Тбилиси и задержался в городе на Куре на целых… 14 лет.
"Я понимаю теперь Лансере, который живет здесь, – напишет в своих воспоминаниях навестивший его в Тбилиси русский художник Игнатий Нивинский. – Отсюда трудно уехать".
Евгений Лансере приехал в Грузию профессиональным художником в звании академика. Он принимал участие в основании в Тбилиси в 1922 году Академии художеств, работал профессором, а с 1927 года был деканом живописного факультета. Много времени уделял он работе со студентами, часто садился рядом с ними в мастерской и писал этюды или ходил с ними на этюды за город.
Деятельность Евгения Лансере как педагога и художника сыграла большую роль в развитии грузинского искусства. Он воспитал замечательную плеяду учеников – грузинских художников. Среди них – знаменитый график и плакатист Самсон Надарейшвили, заслуженные деятели искусств Грузии Тамара Абакелия и Дмитрий Тавадзе, народные художники Грузии Валентин Топуридзе, Корнелий Санадзе и Сергей Кобуладзе, народный художник СССР Аполлон Кутателадзе.
Евгений Лансере был активнейшим участником всех культурных начинаний в жизни республики. В качестве художника его непрерывно приглашали участвовать в различных научных экспедициях.
В 1921 году Лансере отправился в Давид-Гареджийскую пустыню и за десять дней создал около 40 этюдов и зарисовок с натуры. Выжженные палящим солнцем горы, средневековые пещеры с высеченными в скальных массивах церквами, трапезными, кельями монахов, а также фресковые росписи целиком завладели творческим воображением художника.
"Испытываешь что-то, напоминающее Помпею, непосредственное соприкосновение с давно ушедшими веками", – писал Евгений Лансере своему другу художнику Александру Бенуа.
Живописец совершил научную экспедицию в пещерный монастырь Шио-Мгвиме, побывал в Мцхете, Зедазени, Бетаниа, Кутаиси.
Самой большой и интересной была экспедиция в Верхнюю Сванетию в 1929 году. Здесь он создал целую серию альбомов, в которых запечатлены красота и бесценное богатство пейзажа Сванетии, самобытность жизни сванов, их одежда и домашняя обстановка.
Евгений Лансере вел дневниковые записи, которые пестрят подробностями, указывающими на условия экспедиции в Сванетию: "Спим на лугу, под бурками, на брезенте, боясь клопов и гвалта пьянствующих в столовой сванов". В тоже время художник отмечает красоту сванов: "Красивый тип сванов: большие, широкоплечие, нет типа вырождения, что заметно у лечхумцев".
Особенно интересно описан 30-километровый переход по горной тропе через Лечхумский хребет: "Без двадцати семь, вышли; пасмурно, скоро заморосил дождь. Частые переходы через ручьи. Идем рекой Лоджанури. Впереди идут сваны, один на костыле, с одной ногой. Все встречные обязательно здороваются. Туристов не было. С нами, с самих Орбели – 2 лошади с 4 бурдюками вина; оба проводника пьяны. Люди в шкурах очень живописны. Вооруженных почти нет (мало кинжалов, один или два раза – винтовки). Но дорога очень оживленная, много гонят скота.
После привала, около 12, после нескольких переходов вброд (частью на лошади) начался подъем. Первый, до каскада, я шел легко; второй, до конца леса, уже усталый, но после второго привала, на лугах (огромные цветы – лилии, колокольчики, желтые и лилово-розовые маргаритки – цвет цветов поразителен яркостью) – подъем и для меня стал мучительно труден – и задыхался, и усталость в ногах. Наконец, и перевал. Холодный ветер. Последние лучи на углах уходящих гор, ставших близкой грозной, жуткой стеной. Впервые это ощущение. За перевалом сразу стих ветер, стало тепло, сердце перестало биться, и, почти бегом, все пошли вниз. Снег в ложбинах. Скоро лиственный лес, потом ели. Темно. Мучительный спуск, почти не видя дороги; спасает палка. Пришли совершенно измученные. Устроились на курорте легко и хорошо".
Увиденным в Сванетии Евгений Лансере спешит поделиться с женой, написав ей письмо: "Сегодня мы пришли к главному месту нашей поездки: пришли в Верхнюю Сванетию в селение Ушкул, одно из самых высоких на Кавказе и в Сванетии, в 5 верстах от большого ледника. Идет дождь, и довольно свежо. Но что за селения вокруг! … Мы все совершенно поражены эффектностью, неожиданностью, фантастичностью, средневековостью этих селений, состоящих из почти что одних башен! Смотрим во все стороны и не знаем, за что раньше приняться… Сегодняшнюю ночь провели в лесу, на брезенте и в бурках (впрочем, как и каждый день)…"
Большой интерес представляет описание праздника Ливсхвари в селе Чвибиани, одном из четырех сел общины Ушгули: "Воскресенье. 4. Наша жизнь обычна. Но в Чубиани праздник: будут собираться у часовни, жертву приносить перед покосом сена. С вечера вчера – редкие выстрелы. С утра улицы тщательно подметены. Вечером вчера слышались песни, усиленно готовили водку; мы ее пробовали в Сасаши – гадость.
Часов в 10, со всех 4 селений Ушкула стали приводить баранов (почти все черные) и одного бычка. Собирались в ограде часовни, оставшейся запертой; на палке с сучками были привязаны тоненькие церковные восковые свечи. Мы смотрели с балкона (рисовали в это время парня): несколько минут молитвы (священника нет, он умер), и все стали расходиться, чтобы зарезать перед домом.
Через час опять появились идущие к часовне: мальчики, женщины и мужчины несли куски мяса, столики круглые с чуреками и бутыли с водкой. Все это устанавливалось около нашей (южной) стороны часовни. В ограде были почти исключительно мужчины; женщины или сидели на ограде или поодаль. И их было меньше. Дети везде (и девочки). Народу немного – из 500 (как говорят) жителей – человек 30–50 (мужчин). Долгий галдеж, очевидно, в связи с предстоящим покосом. Часа в 3 мужчин 30 взяли друг друга за пояса и, с пением, танцуя, медленно стали обходить часовню. На целый круг не хватило народу – лишь половина его. Столики с угощениями тоже были внутри "круга". Пение велось по очереди: то одна, то другая половина круга. Обходили часовню много раз (не сосчитали, но более 3-х). После получаса остановились, сняли шапки, перекрестились и стали рассаживаться…"
"Девственные леса, жуткие кручи; узкие нити троп, единственные, в течение тысячелетий, пути, соединявшие селение с селением и с внешним миром. И самое потрясающее, самое величавое впечатление, которое покрывает все остальные впечатления от этих грандиозных картин природы, – это торжественное безмолвие и безлюдие снежных перевалов…"
Описывая с таким восторгом Сванетию, Евгений Лансере говорит: "…Хотелось бы высказать одну мысль, одно предположение, трудно, да и навряд ли осуществимую, но тем не менее для многих, думаю, заманчивую: что если бы одно из сванских селений, наиболее сохранивших свой древний облик, можно было бы объявить историческим заповедником, сохранить его как единственный по своей своеобразности памятник в мире".
Мечта Евгения Лансере сбылась спустя шесть десятилетий. Верхняя Сванетия в 1994 году была включена в список объектов Всемирного наследия ЮНЕСКО.
Живя в Тбилиси, Евгений Лансере ни одной минуты не чувствовал равнодушия к этому древнему городу. Он был частым гостем старого городского района с его узкими улочками, домами с нависающими балконами. Делал бытовые зарисовки или рисунки местных народных типажей. Часть этюдов художник посвятил знаменитым тбилисским баням. Кроме того, Евгений Лансере создавал в Тбилиси монументальные панно, занимался иллюстрированием грузинских книг, выполнял для театральных постановок эскизы декораций и костюмов.
Евгений Лансере и один из основателей Академии художеств Грузии профессор Иосиф Шарлемань были также авторами герба советской Грузии. Любопытно, что в своем дневнике художник зафиксировал размер гонорара за герб и на что его потратил: "Получил от Ревкома за герб Сов[етской] Грузии +300 000… Куплено: клубники 10000, рис (по 4) – 32000, чуреки – 5600, 20 яиц – 10000, ½ ф. кишмиш – 5000, плитка шоколада – 6000, гвозди ½ ф. 3000, мацони – 2000". Деньги за работу в рублях были выплачены 19 мая, а 20 мая 1921 года герб был утвержден Декретом Ревкома ССР Грузии. Стоимость герба в переводе на клубнику составила 30 килограммов, или 600 яиц, или 50 плиток шоколада.
В дневниковых записях, которые Евгений Лансере вел на протяжении всей жизни, с конца 20-х – начала 30-х годов художник фиксирует ухудшение социально-экономического положения жителей Тифлиса: урезаются зарплаты, отменяются премиальные, сокращаются рабочие места; возникают очереди на керосин, продукты питания, вводятся хлебные карточки, с перебоями работает водопровод. Евгений Лансере записывает анекдоты того времени: "Что общего между СССР и пароходом? И там, и там тошнит, а деваться некуда"; "Лисице Бог послал кусочек сыра". – "Папа, а Бога нет, а отчего тут так написано?" – Так пишется, ведь сыра тоже нет"; "Корова, лошадь, осел хотят получить хлебную карточку. Корове отказывают – не нужна, есть маргарин. Лошади отказывают – не нужна, есть тракторы. Но пошел осел и получил: "Да там все мои друзья, они и дали".
Можно лишь предполагать, что финансово-бытовые условия приводят Евгения Лансере в 1933-м году к решению о переезде в Россию, или переходе на "верхнюю палубу" парохода под названием "СССР". Из дневниковых записей: "…В Тифлисе поганы домовые обстоятельства. Тифлис представляется будничным, не таким поэтичным, как бывало"; "…Жаль оставлять свою комнату, Тифлис!"
Перед отъездом грузинские власти присвоили Евгению Лансере звание Заслуженного деятеля искусств Грузинской ССР. Художник отправился в Москву с женой и дочерью на поезде в ноябре 1933 года. Вот его первые дневниковые записи, сделанные в столице: "Уж очень холодно –15 градусов. Тифлис, Тифлис! В Тифлисе живешь с небом, горами, далями, а здесь – иногда лишь интересен смрад промышленности – пар, красные отсветы на ночном небе…"; "Вот сегодня делал голову девушки… Хотелось бы ее сделать милой, очаровательной, а вышла пошлейшая пролетарка… Нет, типы Тифлиса мне милее!"
В России Евгений Лансере преподавал Архитектурном институте Москве и Академии художеств Ленинграде. Впоследствии на всех его персональных выставках присутствовали грузинские этюды.
