Веселая работа
Работа у меня, правда, сложная очень, но при этом и очень веселая. Представьте, сижу на постаменте, исполняю свой номер. Подходит ко мне, скажем, какая-то женщина, облокачивается, вроде на моем фоне фотографируется. И тут я, "статуя", вдруг, неожиданно… меняю позу. Эта женщина вздрагивает, потом визжит, кричит и убегает, а толпа тем временем хохочет без остановки…
Припоминается еще и другой случай. Стою на постаменте, начинаю медленно наклоняться. И тут двое маленьких детей подбегают, хватают меня своими ручонками, поддерживают и кричат: мама, папа, памятник, тут памятник сломался! Памятник падает! Тут и я смеюсь. А толпа хохочет, такой гогот поднимает!
Однажды, когда я выступал в Дюссельдорфе, со мной приключилась очень интересная история. Выбрал себе такое место, где было много разных статуй, памятников, прямо в историческом центре города. Стою себе, показываю свой "спектакль". Публика уже собралась, но стоит далеко, там так принято. И идет одна девушка, с большим стаканом кока-колы, в очках, наушники – типичная модница.
Она решила пройти через толпу, не поняла, почему там люди собрались. Все смотрят на нее, а она не понимает почему. То на меня смотрит, то на толпу… Чего на нее все пялятся? А я уже "просек" это, остановился и замер. Жду, когда она так снова на меня посмотрит и еще ближе подойдет. Как приблизилась – я резко прыгнул вниз. И у нее стакан вылетает из рук, кричит, куда-то бежит, а все смеются и аплодируют. А она в таком шоке…
Еще многое разное бывало. Проходят как-то раз мимо меня две женщины. Одна другой говорит: это ж надо же, до чего скульпторы дошли, это так вытачивать – ресницы такие тонкие, это же надо так постараться, борода какая правдоподобная… Тут я чуточку крякнул – они бросились прочь, остальное вы уже сами представьте…
В Копенгагене как-то была веселая история. Стоял я себе, выступал, пришли две девицы, сели снизу и стали перекусывать. Люди стоят и смотрят на них. Девушки не понимают, смотрят наверх на меня и говорит одна другой: "Что эти люди на нас смотрят? Стоит памятник обычный, ну сели перекусить, нельзя что ли?" Как реагирует толпа, зрители, вы уже представляете?!
А я смекнул, что нужно как-то этот момент использовать. Раз ее по плечу слегка хлопну и обратно встану. Все помирают уже от смеха. Девушки не понимают ничего… Повернулись снова, сидят. Хлоп – по плечу другой! Толпа уже гогочет, все падают со смеху, сам тоже еле стою… И когда третий раз хлопнул по плечу, они повернулись, я им реверанс! Их лица я так хорошо запомнил. Это словами не передать, все перемешалось — изумление, удивление, страх на лицах. Потом они вместе со всеми нами стали смеяться!
Ученик Леонида Енгибарова
Моя веселая история началась очень давно… Сначала было театральное училище, потом студия государственного ансамбля танцы Украины. Тогда часто исполнял роль обычного танцовщика в различных спектаклях. Как раз в тот период судьба свела меня со знаменитым мэтром Леонидом Енгибаровым. Клоун-мим Енгибаров был известен публике как очень загадочный и лиричный артист цирка. Знатоки называли его "думающим клоуном" и "философом на манеже" за удивительную способность не просто смешить зрителей, но и побуждать их к переосмыслению привычных явлений и вещей.
Три месяца я был его учеником. Работал над собой весьма упорно, как говорится, до седьмого пота. Мой наставник строго, шаг за шагом требовал от меня шлифовать каждый прием, каждое действие, каждый выход к зрителям. Врезались в память его слова: "На сцене для артиста нет мелочей". Так раскрывались передо мной секреты большого Искусства. Именно под его влиянием я разработал и поставил перед публикой самый запомнившийся мне до сих пор номер под названием "Потеха".
Помню, тогда был сосем молодым, всего 25 лет, а играл 70-летнего старика. Наряжался в лапти, парик старца, обвешивался трещотками, ложками, безделушками из бересты и черт знает еще чем. И начинал перед зрителями выкидывать разные чудеса: свистел, барабанил, пускался в пляс и присядки.
Под конец зачем-то издавал "дикие" крики, напоминающие перепуганных бедуинов в горячих песках под жарким солнцем. А в самом финале, после бедуинских воплей, вдруг растягивался в шпагат. Так и замирал в шпагате, будто меня схватила поясница. И еле-еле вставал с пола и уходил, сгорбленным, в кулуары, правда, всегда и во всех городах под овации зала.
Как живой человек превратился в статую на пьедестале
Как я стал "живым" памятником на пьедестале? Дело было так. Я летел из Канады в Финляндию по приглашению Академии танцев на постановку финальной сцены ученого года. У меня была пересадка в Амстердаме. Несколько свободных часов решил провести в городе. Вещи оставил в багажном отделении и пошел гулять. Увидел бар, заглянул на кружку пива. Пальто оставил на вешалке, в его карманах кошелек с деньгами и билетом. Выпил приятный напиток, расплатился, в пиджачном кармане была мелочь, как раз она хватила для официанта. Надел пальто и вышел. Вскоре схватился, пошарил по карманам – и нет ничего, обобрали дочиста!
Итак, чужой город, без денег, без билета, ни одного знакомого! Но, как известно, голь на выдумки хитра. Тем более, если в его жилах течет кровь артиста. Я оказался в роли Радж Капура в его известном фильме "Господин 420", то есть стал бродягой. Мелькнула в голове мысль: буду изображать статую, играть роль памятника. Ура, выход найден!
Разыскал ближайший театр, почти вломился в него, ничего не объясняя попросил немного разных средств для нанесения грима. Представьте – не отказали. Да, действительно, мир не без добрых людей. И вскоре я с гримом подбираю выгодное место, вернее — "позицию" под пьедестал. Становлюсь, как статуя, про себя думаю: лишь бы не выглядеть истуканом.
Мало-помалу появились вначале зеваки, позже собралась толпа. Было все для них, да и для меня тоже, в диковинку. Особенно когда я реверанс делал и кланялся публике. Тут смех и одобрительные возгласы, мол, получается, молодец! Но больше всего хотелось глазами скосить на подбрасываемую мелочь, заработаю ли на дорогу деньги!? Действительно, кое-что собрал, на ночлег и закуску хватило. И тут я, как говорится, вошел во вкус. Не хотелось даже уезжать, так тепло меня встретил этот город.
Однажды я увидел статую на фасаде Музея Амстердама. Ее даже горожане редко замечают, она находится в нише под аркой, прикрыта от взоров случайных прохожих. Она мне понравилась, и я "примерил" ее к себе. Статуя большая, в полный рост человека, очень статная. Потом я узнал, что это сам Рембрандт. Ну, думаю, Рембрандт так Рембрандт, внешнее сходство между нами есть, а остальное приложится. Нужен рембрандтовский костюм, сшить его – вот была морока. Наконец, одна полячка и ее знакомый художник все-таки смастерили мне одежду Рембрандта. Вот так, спустя немного времени, я стал выступать перед публикой уже официально, согласно договору с Музеем Амстердама. Таковы мои голландские приключения. Для меня, черт побери, и забавно, и интересно!
Как-то раз, будто неожиданно, ко мне пришла идея превратить свое выступление в спектакль — в спектакль одного актера. Так получилось, что в нем я соединил в единое целое пантомиму, пластику, хореографию, технику ушу. У меня ушло около пяти лет на совершенствование своей техники. Сначала я работал только стоя на постаменте, только потом я научился спускаться с него, делать более сложные движения сидя так же медленно и незаметно, как и стоя на постаменте.
Такими экспериментами я нашел какое-то новое направление, которое меня завлекло и стало моим хобби, работой и образом жизни. Я сам был в шоке, когда мне показали как-то раз хорошо снятое видео моего выступления. Только увидев его, я понял, почему так люди реагируют. Не хочу хвалиться, но смотришь, стоит фигура, вроде бы памятник, а он как-то медленно двигается и незаметно меняется позу…
Это все мне дается с большим трудом, физическим и моральным. Много раз было такое, что не хотелось уже выступать, усталость и возраст давали о себе знать, но когда я начинаю на себя наносить грим, будто бы и правда превращаюсь в другого человека, а может, и вправду становлюсь статуей, но вся усталость, хандра и болезни будто улетучиваются. И я снова в своей стихии, снова играю свой моноспектакль…
Париж, Рим, Берлин…
Настал у меня определенный период жизни, когда посыпались со всех сторон заказы на выступления. Снимался в эпизодах нескольких немецких, голландских и бельгийских фильмов. Тут же получил приглашения выступать с номерами на разных крупных общественных мероприятиях, таких, например, как празднование 750-летия знаменитого Кёльнского собора. К памятнику зодчества прибывали многие именитые архиепископы со всех частей света, а я их по-артистически должен был "приветствовать" у входа. Пришлось также выступить "на проводах" правительства Германии, когда оно переезжало из Бонна в Берлин. Кстати, в тех культурных мероприятиях я оказался единственным артист из стран СНГ.
Выступал и на празднике Бастилии в Париже, на Дне королевской семьи в Бельгии, звали выступать в Цирк дю Солей, в разные театры и ансамбли Берлина и Парижа. Не было отбоя и от приглашений на общественные мероприятия – на симпозиумы, конференции, разные встречи со зрителями… Все это затягивало меня в какой-то водоворот, в своеобразный омут, я терял свободу творчества, так необходимую любому художнику.
Мне не хотелось сидеть в одном месте, быть подчинённым чьей-то воле. Мне уже не хотелось работать в стенах. Ведь и в молодости, будучи балетмейстером, "насиделся" в залах. Создавал особую в стране программу для детских садов, участвовал в организации первого Ансамбля рыбаков в Мурманске, был хореографом Военного ансамбля танца…
Всегда мечтал о полной свободе, о движении. Точнее – о передвижении, поэтому и стал отказываться от многочисленных предложений европейских шоуменов. У меня родилась идея путешествовать поездами, автобусами, автостопом, "с одним ящиком", который стал бы для меня и багажом, и моей "сценой".
Так у меня импровизированно стали появляться зрители на улицах Рима, Копенгагена, Амстердама… Бывало так, что один день выступаю в Италии, а на следующий уже в Шотландии. Иногда утром встречаюсь с публикой в Германии, а вечером выступаю в Бельгии. Однако, и это мне порой приедалось, и в какой-то период мне захотелось уехать из Европы, стал выступать в России.
Чабукиани, мечта вернуться в Грузию и совсем другая страна
Когда-то в молодости, когда я учился танцевать, моим кумиром был великий грузинский танцор Вахтанг Чабукиани. Он был очень техничный танцовщик, крутил много пируэтов. Каждый раз, когда я смотрел фильмы с его участием, я присматривался, старался запоминать его приемы и учился у него балетному мастерству.
Однако не только любовь и уважение к Чабукиани меня тянули к Грузии. Примерно 40-45 лет назад я жил в Грузии несколько месяцев, работал здесь в Зугдиди, Очамчире, Гали… В Тбилиси жил на Руставели. Я мечтал вернуться в Грузию. Сейчас даже не узнал этот проспект, так все изменилось.
По тому, что я здесь увидел и что происходит на улицах, мне кажется, что Грузия – это бедная страна, если же судить по тому, как живут люди – то нормально, не беднее и богаче России и Украины, наверное, это на мой взгляд. Я выступал на Шардене, даже в Европе утром по понедельникам кафе пустуют, а здесь наполовину заполнены. Какая ж она бедная страна тогда? А может и менталитет такой… Очень двоякое чувство, конечно.
Люди сильно изменились. Раньше по улице шел, видел, как на женщин смотрят, оглядываются, головами вертят… Сейчас уже совсем не так, ну идет и идет, всем без разницы. Люди изменились. И еще добавлю, все-таки раньше люди были, так мне кажется, более радушными.
Мне сначала предложили выступать в Боржоми, я там провел несколько недель. Общался с туристами — поляками, немцами, французами. Все говорят: великолепная и замечательная страна, как вино тут наливают, как угощают! А как дешево все! Может быть, для них и дешево, конечно. Ведь в Европе не найдешь ночлег меньше, чем за 40-50 долларов, а здесь – пожалуйста.
Мне кажется, что Грузия имеет шанс быть очень туристической страной. Я бы хотел видеть ее такой. Надо развивать старые города, делать интересные туристические проекты. Вот я две недели здесь – ни одного фестиваля, как так – в разгар сезона практически нечем заняться в городе!
Обязательно еще надо делать рекламу за рубежом. Ведь уже Грузия на слуху у всех, многие знают, слышали, у кого-то знакомые ездили и нахваливают потом. А люди ведь как-то мнутся, не могут собраться, едут в привычные страны, а тут вы им рекламу! Ведь у маркетинга огромная сила. Больше нужно работать в этом направлении, и в Европе, и в России.
Волею судьбы ко мне там, в Боржоми, подошел директор Музея Чабукиани Давид Джангвелидзе. Тогда я очень сильно обрадовался, у меня появилась возможность исполнить мечту юности — познакомиться ближе с жизнью самого Чабукиани… Он меня пригласил выступить в Тбилиси. Я, конечно же, согласился. Хочется мне внести свой вклад в процветание музея моего кумира. Так у нас с музеем родилась идея сделать один большой международный проект. Будущее покажет, что и как!
