Теона Гогниашвили
В их доме все кажется выпавшим из времени и пространства, а порой – даже из логики. Династия художников Вепхвадзе насчитывает уже третье поколение. На стенах – писанный различными поколениями Тбилиси – их главная любовь. Но в этой семье все итальянское тоже любят, как родное. У детей итальянские имена – Бруно и Доминика, внуки – Винченцо и Амадео…
Их квартира похожа на дом-музей и кинопавильон одновременно. Здесь все: и бытовые предметы из разных стран, ставшие реликвией, и украшенная резьбой чугунная печка, что досталась кому-то в приданное, музыкальные инструменты из различных уголков мира, старинные предметы, уже утратившие функцию… На фоне всего этого единственный в доме современный предмет – компьютер — смотрится, словно вмонтированный кадр…
Словом, квартира являет собой жилое помещение, мастерскую и этнографический музей одновременно. На рисунках Джованни Вепхвадзе оживший Тбилиси XIX века. Поэтому мой первый же вопрос был следующим:
- Сеньор Джаванни, что происходит с художником, когда он не находит в реальности источника вдохновения?
— Тогда он от этой реальности бежит. Я, например, сбегаю в Тбилиси XIX века — в эпоху, которая "живет" в моем сознании. И в моих рисунках, в основном, Тбилиси и тбилисцы тех времен – добрые, открытые, теплые…
- Для таких "побегов" у вас есть и "пристанище" — Италия…
— Верно, Италия XVII века, по которой я постоянно "путешествую", поскольку эта эпоха и страна идеальны для творческих людей всех времен. Я разделяю и принимаю их литературу, живопись, культуру. Для этого я даже изучил итальянский язык. Хотя иногда мне приходится соприкасаться и с реальностью — когда выхожу за продуктами в город. Вот тут мне и бывает жаль, когда вижу, как Тбилиси утрачивает свое архитектурное лицо… Того, что древнее и рушится, не восстанавливают. А то новое, что сейчас строится, совершенно не укладывается в духовный портрет сегодняшнего Тбилиси. И ничего хорошего это стране не принесет…
- Первый художник из вашего рода, Иванэ Вепхвадзе, изображен и на мемориальной доске, что на вашем доме.
— Мой дед жил в этом доме с 1935 года, а его учителем был известный художник Гоги Габашвили. Советские чиновники вынудили деда с тбилисской тематики перейти на идеологическую, и это повлияло на его творчество. Отец моего деда был купцом, а его дед – вашим коллегой, то есть человеком, который бегал по городу и распространял новости, поскольку в то время газет не существовало.
- Хочу обратиться к Бруно – собственный портрет вы изобразили в одежде и позе триумфатора. Вам ближе Рим 2000-летней давности?
— Да, та эпоха мне кажется более возвышенной, поскольку близка моему характеру. Вообще, в моих рисунках, в основном, средневековая эра. Я изготовляю даже шлемы древних рыцарей. Однажды я нарисовал Жанну Д,Арк с внешностью французской певицы Мирей Матье. С детства я воспитывался на этом мире — до того, как я научился читать и писать, отец, вместо сказок, читал мне римскую мифологию. Мне кажется, что я поздно родился. Оказывается, когда я был маленьким, то как-то, во сне, громко заговорил на каком-то архаичном языке. Кто знает, может, он был родным… Между прочим, латынь я изучил по интернету.
- Господин Джованни, знакомы ли в Италии с вашим искусством?
— Итальянцы говорят мне, мол, так, как ты, в Италии рисовали 100 лет назад, и для меня это – большой комплемент. А я отвечаю – дескать, меня бы больше обрадовало, если б мне сказали, что так рисовали 400 лет назад.
Недавно Бруно Вепхвадзе был назван в Италии среди 100 лучших молодых художников. В нынешнем году, осенью, в Тбилиси талантливая династия Вепхвадзе устроила выставку под названием "Наш Тбилиси и Грузия". Тем самым эта семья еще раз заявила о своей любви городу, который, правда, утерял свое лицо, но остался источником их творчества и оправданием генетической памяти…
